История происхождения денег

Сегодняшней статьей завершается серия, посвященная истории происхождения денег, в рамках которой мы узнали много нового и интересного. Сегодня хочется подробнее поговорить о явлениях торговли внутри кланов и семей, военных трофеях, о том, как решали торговые споры первые представители человеческой расы и какими свойствами были наделены первые “деньги” и так называемые драгоценности.

Если вы пропустили предыдущие статьи из серии, то воспользуйтесь содержанием внизу страницы.

Семейная торговля

Ранний важный пример небольшой торговой сети с замкнутым циклом, ставшей возможной благодаря драгоценностям, связан с большим, чем у других приматов, вкладом людей в воспитание потомства, а также со смежным человеческим институтом брака. Сочетая в себе оформление долгосрочных союзов для спаривания и воспитания детей, о которых договариваются кланы, и обмен благами, брак является общим для всех людей и, вероятно, восходит к первым Homo sapiens sapiens.

Родительский вклад делается один раз и надолго – на многократные взаимодействия нет времени. Развод с небрежным отцом или неверной женой обычно означал для потерпевшей стороны несколько лет напрасно потраченного времени в плане генетической приспособленности. Супружеская верность и приверженность детям, как правило, контролировались роднёй со стороны партнера (кланом). Брак представлял собой договор между кланами, обычно включавший такие обещания верности и приверженности, а также обмен благами.

Вклад в брак мужчины и женщины редко бывает равным. Это было тем более верным во времена, когда выбор партнера по большей части определялся кланами, и когда популяция, из которой предводители кланов могли выбирать, была достаточно небольшой. Чаще всего женщина считалась более ценной, и клан жениха платил клану невесты за неё выкуп. Приданое – выплата от клана невесты – было явлением относительно редким. Такое в основном практиковалось высшими классами моногамных, но в высшей степени неравных обществ средневековой Европы и Индии, и, по существу, мотивировалось намного большим репродуктивным потенциалом сыновей высшего класса в сравнении с дочерьми высшего класса в этих обществах. Поскольку в литературных сочинениях речь в основном шла о высших классах, приданое часто упоминается в европейских традиционных преданиях. Но это не отражает его истинную распространенность в человеческих культурах – оно было достаточно редким.

Межклановые браки могли порождать замкнутые циклы драгоценностей. Обмена партнерами между двумя кланами было вполне достаточно для поддержания замкнутого цикла, при условии, что невесты будут поочередно браться из каждого клана. Если у одного клана было больше драгоценностей, добытых в ходе других видов обмена, то он мог женить большее число своих сыновей на лучших невестах (в моногамных обществах) или на большем числе невест (в полигамных). В цикле, основанном на одних лишь свадьбах, примитивные деньги могли просто заменять потребность в запоминании и доверии между кланами в течение продолжительных периодов, разделяющих несбалансированные обмены репродуктивными ресурсами.

Подобно наследству, судебному разбирательству и дани, брак нуждается в тройном совпадении события (в данном случае свадьбы), спроса и предложения. Без подвижных и долговечных средств накопления очень маловероятным было совпадение способностей клана жениха с текущими желаниями клана невесты, делалось это для создания превосходства ценности невесты над женихом, и позволяло одновременно удовлетворить политические и романтические условия союза. Одним из возможных решений было наложение на жениха или его клан бессрочного обязательства служить клану невесты. Это имело место примерно в 15% известных культур. В значительно большем числе случаев — 67% — жених или его клан уплачивали клану невесты существенные объёмы материальных благ. Часть этого выкупа уплачивается в виде товаров немедленного потребления: урожая растений или животных, закалываемых в честь свадьбы. В пастушеских или сельскохозяйственных обществах значительная часть выкупа уплачивается в виде поголовья скота – формы долгосрочного богатства. В культурах, где нет скота, остаток, и, как правило, самая ценная часть выкупа, обычно уплачивается самыми ценными семейными реликвиями – редкими, дорогими и долговечными бусами, кольцами и т. д. Западная практика дарения женихом невесте кольца — а также дарение девушке ухажером других украшений – когда-то представляла собой обмен материальными благами и была распространена во многих других культурах. Примерно в 23% культур, в основном современных, обмена материальными благами нет. Примерно в 6% культур происходит взаимный обмен благами между кланами невесты и жениха. И лишь примерно в 2% культур клан невесты уплачивает новой паре приданое.

К сожалению, некоторые обмены благами были далеки от понятия альтруизма наследственных даров или от свадебной радости. В случае дани всё было совершенно противоположным.

Военные трофеи

Коэффициент насильственных смертей как в стаях шимпанзе, так и в охотничье-собирательских человеческих культурах, намного выше, чем в современных цивилизациях. Вероятно, это наблюдалось как минимум со времен наших с шимпанзе общих предков – потому что стаи шимпанзе тоже постоянно дерутся.

С войной, среди прочего, были связаны убийства, увечья, пытки, похищения, изнасилования, а также взимание дани в обмен на избавление от подобной участи. Когда два соседних племени не воевали, одно из них обычно платило дань другому. Дань также могла скреплять союзы, повышая военную эффективность. Но чаще всего это была форма эксплуатации, более выгодная для победителей, чем дальнейшее насилие в отношении побеждённых.

Победа в войне иногда сопровождалась немедленными выплатами проигравшими в пользу пострадавших. Часто это принимало форму грабежа, осуществляемого воодушевленными победителями, тогда как побежденные отчаянно прятали свои драгоценности. Но чаще всего требовалась регулярная уплата дани. В этом случае иногда удавалось избежать необходимости тройного совпадения благодаря изощренному расписанию платежей, которое соответствовало способности побеждённого племени удовлетворить спрос победителей в том или ином товаре или услуге. Но даже при таком решении, примитивные деньги представляли лучший вариант, будучи общим средством определения стоимости, существенно упрощавшим условия платежей. Это было очень важно в эпоху, когда условия договора нельзя было записать и приходилось запоминать. Иногда, как в случае с вампумом, использовавшегося в Конфедерации Ирокезов, драгоценности одновременно являлись примитивным мнемоническим средством, которое позволяло в лучших подробностях вспоминать условия договора. Победителям драгоценности предоставляли способ сбора дани на уровне, близком к оптимуму Лаффера. Что касается побеждённых, то припрятанные драгоценности позволяли им «занижать цифры», чтобы победители считали их менее богатыми и, как следствие, требовали меньше дани. Тайники с драгоценностями также страховали от слишком усердных собирателей дани. Значительная часть богатств примитивных обществ ускользнула от внимания миссионеров и антропологов из-за их чрезвычайно секретного характера. Существование этих спрятанных богатств способна раскрыть лишь археология.

Утаивание и другие стратегии ставили перед собирателями дани ту же проблему, с которой сталкиваются современные сборщики налогов: как оценить количество благ, которые можно взыскать. Оценка стоимости – трудный вопрос во многих видах транзакций, но нигде он не стоит так остро, как в антагонистичном сборе налогов или дани. Проводя такую сложнейшую и неочевидную оценку и затем претворяя её в жизнь посредством проверок, ревизий и взыскательных мер, собиратели дани эффективно оптимизировали свои доходы, даже если плательщикам результаты казались разорительными.

Представьте себе племя, взимающее дань с нескольких соседних племён, ранее побеждённых им в войне. Ему нужно оценить, сколько оно может взыскать с каждого племени. Плохая оценка ведёт к преуменьшению богатств одних племён, тогда как другим приходится платить дань, рассчитанную на основе богатств, которых у них на самом деле нет. Как следствие, племена, с которыми поступили несправедливо, сокращаются в численности. Те же, кто остался в выигрыше, платят меньше дани, чем можно было бы с них взыскать. В обоих случаях победители получают меньше дохода, чем они могли бы получить с лучшими правилами. К богатствам того или иного племени можно применить кривую Лаффера. На этой кривой, которую гениальный экономист Артур Лаффер (Arthur Laffer) применил к подоходному налогу, по мере увеличения налоговой ставки, сумма дохода растёт всё медленнее из-за всё большего уклонения, избегания и нежелания платить налоги. Ввиду этих причин, при определенной ставке, налоговые поступления достигают оптимального уровня. Если поднять налоговую ставку выше оптимума Лаффера, доходы правительства не вырастут, а упадут. Забавно, что кривую Лаффера использовали сторонники сокращения налогов, несмотря на то, что она отражает теорию оптимальных налогов для доходов правительства, а не для общественного благополучия или удовлетворения индивидуальных предпочтений.

По большому счёту, кривая Лаффера — возможно, важнейший экономический закон политической истории. Чарльз Адамс (Charles Adams) с её помощью объясняет расцвет и гибель империй. Наиболее успешные правительства неявно руководствовались собственными мотивами – как краткосрочным желанием дохода, так и долгосрочным желанием превосходить другие правительства, – чтобы оптимизировать свои доходы в соответствии с кривой Лаффера. Те правительства, которые, как в случае Советского Союза и поздней Римской империи, чрезмерно обременяли своих налогоплательщиков, оказались на свалке истории, тогда как те, чьи налоги были ниже оптимума, часто оказывались побежденными своими лучше финансируемыми соседями. Демократические правительства способны поддерживать высокие налоговые поступления на протяжении долгого времени более мирным средствами, чем завоевание недофинансируемых государств. Это первые в истории государства с настолько высокими налоговыми поступлениями в сравнении с внешними угрозами, что они могут позволить себе роскошь тратить большую часть своих денег на невоенные цели. Их налоговые режимы ближе к оптимуму Лаффера, чем у большинства предшествующих типов правительств. (Но эта роскошь также может быть возможна благодаря эффективности ядерного оружия в сдерживании нападения, а не повышенной мотивации демократических правительств оптимизировать налогообложение). Если применить кривую Лаффера к исследованию относительного влияния условий взыскания дани на разные племена, то мы придём к выводу, что желание оптимизировать доходы побуждает победителей к точному измерению доходов и богатств побеждённых. Измерение стоимости критически важно для определения наличия у данников мотива для избегания или уклонения от уплаты дани посредством утаивания, борьбы или бегства. Данники, в свою очередь, могут разными способами искажать эти измерения, например, пряча драгоценности в тайниках. Сбор дани подразумевает измерительную игру с не совпадающими мотивами.